Love is rare, life is strange, nothing lasts and people change.../
Я часто завидую людям, которые умеют отдаваться. Без остатка, с блеском в глазах и уверенностью в сердце. Завидую так же, как 15ти летние девочки актрисам в фильмах, как мальчики Брэду Питу, как младшие сестры старшим, а ребята, гоняющие мяч в дворовой «коробке», Рональдо и Бэкхему.
Завидую, потому что я не такая. Я делаю это очень редко, но сильно. Редко потому, что понимаю, что как я- это правильнее. Правильнее все анализировать, правильно раскладывать по полочкам. Всё. Начиная от характера, манер и заканчивая каждым сказанным словом и жестом. Разбираться в людях это не то чтобы модно, это просто очень полезно. А сильно потому, что частенько бывает, что «нахлынет». Нахлынет детскость, искренность, немного усталости и грусти. И тогда грустно. Ведь я не умею любить, как во французско-бразильском «мыле», не умею стоять на подоконниках и верить, что мир можно изменить. Я не смогу умереть для других, я слишком люблю себя, впрочем и для себя я бы отказалась умирать. Я никогда не плакала на руках у подруг, ведь слёзы – это запретное и личное. И у меня есть конкретные причины так считать. Я не умела откровенно доверять, думать, что все секреты будут «по карманам», я всегда знала, что можно, а что нельзя говорить. Я не сидела пьяная перед входной дверью, объясняясь с мамой, ведь я всегда думала о следующем утре. Не убегала из дома, хотя могла бы, опять же, думая о следующем утре. Вообще я слишком много и слишком всегда думала о.
Конечно, я избежала миллион и одной ситуации из-за которых у подростков к чёрту летит психика, нервные системы и отношения с близкими, но всё же, на ошибках ведь учатся?
Что-то хреновый из меня романтик получается, да?

Завидую, потому что я не такая. Я делаю это очень редко, но сильно. Редко потому, что понимаю, что как я- это правильнее. Правильнее все анализировать, правильно раскладывать по полочкам. Всё. Начиная от характера, манер и заканчивая каждым сказанным словом и жестом. Разбираться в людях это не то чтобы модно, это просто очень полезно. А сильно потому, что частенько бывает, что «нахлынет». Нахлынет детскость, искренность, немного усталости и грусти. И тогда грустно. Ведь я не умею любить, как во французско-бразильском «мыле», не умею стоять на подоконниках и верить, что мир можно изменить. Я не смогу умереть для других, я слишком люблю себя, впрочем и для себя я бы отказалась умирать. Я никогда не плакала на руках у подруг, ведь слёзы – это запретное и личное. И у меня есть конкретные причины так считать. Я не умела откровенно доверять, думать, что все секреты будут «по карманам», я всегда знала, что можно, а что нельзя говорить. Я не сидела пьяная перед входной дверью, объясняясь с мамой, ведь я всегда думала о следующем утре. Не убегала из дома, хотя могла бы, опять же, думая о следующем утре. Вообще я слишком много и слишком всегда думала о.
Конечно, я избежала миллион и одной ситуации из-за которых у подростков к чёрту летит психика, нервные системы и отношения с близкими, но всё же, на ошибках ведь учатся?
Что-то хреновый из меня романтик получается, да?
