Dare to dream

хватит пытаться накопить силы, чтобы всё пережить - то февраль, то расставание, то кризис... просто начните жить наконец, даже не заметите, как февраль с кризисом пройдут мимо.

у меня первый раз глупое волнение, и эти ваши бабочки - крылышки в животе...странно.

план? вот ещё один - завтра я весь день читаю и ненавижу мир. Первое полезно, второе иногда помогает в трудных ситуациях.

это ебучий пиздец, что со мной делают эти консульства. дайте мне визу, мудаки грёбанные, я поседею скоро!

то, что они все зовут "настоящая жизнь" - это такой отрезок времени, на который нас запирают в длиннющем бункере. Всех зашвыривают туда за шкирку, когда те более менее готовы начать. Этот бункер вполне себе определённого размера и пройти придётся весь до самого конца. И всем плевать, как именно. Побежите вы по нему, задыхаясь, или бодро пойдёте прогулочным шагом, или поползёте, обдирая коленки. Секрет в том, чтобы как можно быстрее соорудить бегущую дорожку, разложить шезлонг и медленно, как караван в пустыне, плыть к выходу, пока ещё не нужно покупать пластыри для ободранных коленок.
Поэтому глупо ждать какого-то чуда, которое перевернёт вашу жизнь, поставит на "путь истиный", заставит переоценить старые ценности и начать жить правильно. Нет никакого правильно, никакого чуда и переломного момента. Есть вы, есть бункер - время пошло.

всё, конечно, не так спокойно, как хотелось бы, но я на самом деле сейчас очень счастлива: пытаюсь чистить компьютер, смотрю A serious man, пью цветочный чай, поглощаю подаренные киндеры и хочу читать. Новый год был хороший. Спокойный, с любимыми людьми. Не хватало хаоса и драйва, но, возможно, это не так уж и плохо. Поадрков от друзей было столько, что не брать такси было не вариантом. У меня теперь есть коробка киндеров, красивейший расписной шарф, большой пингвин и ещё много прелестей. А брат подарил идеальную и наикрасивейшую подвеску. Очень хочется жить этим годом на самом деле. И визу, дайте, ну даааайте мне визу. пожалуйстаа!

«Дышите медленно, попытайтесь почувствовать воздух, который попадает в лёгкие», - медленным и очень спокойным голосом говорил мальчик Кажется Дима, закидывая левую ногу куда-то за собственный затылок. Уже почти час и пятнадцать минут, я пыталась то выпрямить спину, то удержать равновесие, стоя на одной ноге, то не дышать – воздух был какой-то спекшийся, с нотками пресного пота поклонников здорового образа жизни, и мои лёгкие упорно не хотели его чувствовать. Кажется Дима вдруг три раза в ряд прокрутил ноги на все 360 градусов. Его таз, кажется, представлял собой хорошенько намасленную гайку. Провернувшись, как штопор в пробке дешевого вина, он наконец принял более человеческое положение, назвав это асаной с очередным замысловатым именем. Сквозь прессованный воздух помещения, но всё тем же медленным бархатным голосом он протянул: «помните, вы никому ничего не должны. Ни мне, ни соседу с права, ни этому коврику..делайте всё только для себя... Теперь лягте в позу младенца».
Полежав младенцем, переодевшись и съев овощи на пару, я села на деревянную скамейку сауны. Девушка в зелёном купальнике добротно полила камни водой из бутылочки, отчего вся сауна на пару минут пропиталась терпким запахом свежей мяты. Пар кружил вокруг хаотичным облаком, впитывался в поры, и скатывался во внутрь через нос мятным холодком.
Выплыв из прохладного бассейна, я как-то неожиданно вышла напротив подсвеченного синем Храма Христа. Воздух резко посвежел, и почему-то подмораживал. Я шла в сторону музея фотографии знакомиться со Свибловой и думала, что ведь и правда: я никому ничего не должна, даже тому пресловутому коврику в душном зале. А ещё думала о том, что в вагоне, который дотащил меня до Кропоткинской, стояла пара влюблённых. Она всё целовала его ухо, а он как-то добро сжимал её руки. Женщина с ребёнком никак не могла оторвать от них взгляд и тепло-тепло улыбалась. А я ведь ни разу не замечала, что зимой в Москве, в метро матери с детьми улыбаются. Может потому, что я сама никогда этого не делала... Как бы там ни было, в МАММ была шумная вечеринка, кишащая, как тут любят это называть, образцово показательными хипстерами. Если на моём языке, то просто молодёжью, не скрывающей собственный вкус и безграничную любовь к одежде и собственному эго. Молодёжь эта пила коктейли в пластиковых стаканчиках, танцевала под приятный сет диджея, миксующего то ли музыку, толи алкоголь в углу. Меня подхватила очаровательная девушка Аня, так тепло улыбающаяся, что хотелось с ней дружить на всю жизнь. Она пообещала проводить меня к ним бесплатно, пригласила всех моих друзей и родственников, сунула каллиграфически написанный номер мобильного на полоске беленькой бумаги и довела меня до офиса Ольги. Офис был зелёный, прокуренный, заставленный стаканами виски и людьми. Один из них встал пожать мне руку и перейдя с испано-итальянского вежливо соврал на корявом русском, что ему: «Очень приятно».
* * *
В мыслях о моих собственных работах, судорожно вспоминая, как создаётся PDF-файл и на каком из компьютеров все мои старые проекты, я вышла обратно в царство белоснежных стен. Стены, к слову, были прекрасны. Помимо немаленькой коллекций фотографий русской деревни, Ялты и фабрики 1910 года, странной инсталляции с бегущей строкой кричащей что-то из серии «Вовчик лучший» было очень много Кубрика. К моему стыду, у нас с ним пока ничего не было, но я намереваюсь срочно это изменить. Он гений, правда. Таких потрясающих постановок, естественных, с идеей я ещё не видела. Очевидно, что он не просто просил ему позировать, он ждал момента, секунды, когда окружающий мир заигрывал с моделью, останавливался, замирал и ждал, пока Стэнли нажмёт на спуск затвора. Его взяли работать в LOOK через четыре года, после того, как папа подарил ему камеру. Его цирковая серия безумно напомнила нежно любимую «Большую рыбу» Бартона. Такая же реальная и в то же время сказочная, как достоверный фантастический рассказ.
На третьем этаже висело ещё много Vogue. Выставка, сделанная под надзором самой Свибловой – танцы в моде. Если бы Дега был жив, он, наверное, бы улыбнулся. От нарочито сексуальных, до нежных и воздушных – фешен съёмки и просто профессиональные танцовщицы-красотки – они кружили по двум этажам в белоснежных пачках, с идеальными осанками. Моя маленькая мечта – это снимать бекстейдж балета. Балет – это ведь самое скучное зрелище на земле! Это как марш солдат и размазывание сметаны по тарелке. Всё настолько идеально, что до зевоты скучно. Но за кулисами ведь совсем другое. Там эти безликие зефирные девочки превращаются в женщин. У них появляется стервозная улыбка, развязываются пуанты, растягиваются связки, там им дают желанные роли, там им изменяют мужчины и там же им аплодируют их учителя. За кулисами они ставят идеальные, как они, букеты цветов в воду и идут смывать косметику. Я влюбилась в «Урок танцев» Дега лет в тринадцать, и с тех пор не отпускала эту маленьку- воплотимую, но заветную мечтушку.
* * *
На лавочке в метро, обтянутой коричневой покрышкой, мерно подскакивая и неуклюже поворачиваясь, лежит пьяноватый мужчина. Его чёрная сумка отъехала куда-то в противоположную сторону от него и открылась. Вагон набит людьми, с другого конца лавки сидит насупившийся блюститель порядка в электрически-синей куртке с аккуратным серым меховым воротничком, и презрительно поглядывает в сторону неудачника-пьяницы. Напротив, парень в больших оранжевых ботинках прищурься подсмеивается, наблюдая за корчениями бедолаги. У него та кривоватая улыбка, что не сходит с лица деревенских парней, думающих, что они и банка пива смогут захватить мир. На станции «Тверкая» полусонный пассажир вдруг резко трезвеет, вскакивает и начинает пробираться к дверям. Кто-то его останавливает и показывает в сторону открытого чёрного портфеля. В вагон вламывается волна пассажиров, девушка с ай-падом садится рядом, ещё трое мужчин заменяют того одного владельца портфеля. Девушка медленно и неумело пытается набрать два слова, возя пальцем по стеклу планшета, а парни глазеют по сторонам. Мужчина с прищуром всё так же прищуривается, только теперь гораздо ехиднее, видно, что он знает то, чего эти новые пассажиры уже не поймут. Он же был тут раньше, судил пьяного, а теперь так же судит их, которые заняли его место. В жизни, по-моему, всё примерно так и бывает: сидишь себе в своём вагоне, подпрыгиваешь в такт поезду, соседи по лавочке напиваются, трезвеют, разговаривают, подмигивают, а потом вдруг резко вскакивают, забывая портфели и выпрыгивают наружу. Что там вообще не очень понятно, но они все почему-то вечно спешат сойти с твоего поезда, так что наверняка там что-то очень и очень важное. И когда все вроде бы убежали, заходят новые, разгоряченные, краснощёкие, с непривычнымы чертами лица и в джинсах по моде. Но всегда напротив остаётся кто-то один, кто так же давно, как и ты, сидит и покачивается, как воробушек на ветке, он сидит и наблюдет. И вот когда снова бал, и все гости новые, он один помнит тех, кого вы оба знали, и тянет поговорить именно с ним, у вас же есть пара- тройка истории, чтоб вспомнить, пара-тройка старых пассажиров, чтобы обсудить.
Я в этот раз решила, что не буду звонить все тем, кто уже третий год пытается сделать пересадку на Чеховской, пусть идут, у них наверняка важные дела. Я поеду сама дальше, вдруг они случайно зайдут в мой вагон опять, там и встретимся. Всё равно наше метро мечется от конечной до депо и обратно, только туда в сопровождений мужского, а обратно – женского голосов. Главное помнить – никто из нас ничего не должен другому. Ни я вам, ни вы мне... ни даже сиреневому коврику для занятий йогой.

в ту последнюю ночь, когда я обещала себе рано лечь спать, чтобы ожить утром вместе с будильником на 6:30 утра, мне вдруг позвонил Б. и сообщил, что я просто обязана прийти к ним вечером пить. Если это сказал Б. - я спорить уже не могла. наевшись суши с Г., поправившись, быстро и не задерживаясь, я таки пришла к ним пить. Б. был совершенно пьяный, С. пытался его как-то утихомирить, но совершенно безуспешно. Это всё, вообщем-то бессмысленный набор ночных воспоминаний, но суть его в том, что та ночь была самая лучшая из всех позднеосенних прохладных ночей, что у меня там были за этот год. И по всем этим трём ребятам, с трёх совершенно разных концов света, я буду по-настоящему скучать. Если бы не Г., я бы, наверное, просто рехнулась. У него почему-то в запасе есть неоспоримые доводы, он абсолютно уверен, что борьба полов непобедима, он бесконечно учил мня смеяться, когда хотелось умереть, и есть пиццу, как настоящий парень. И столько "друзей", сколько посмотрели вместе мы не смотрел никто. Это безоговорочно мой самый любимый сериал, и мои самые любимые туманные ночи, туманные 5 утра, когда я, пиво и улыбка шли домой. Я ненавижу пиво, ненавижу не спать ночами, когда рано вставать, но это было так здорово, что слов нет. Б. - самый тёплый и искренний мальчик из всех, кого я встречала. Он - как бесконечный островок искренности и заинтересованности в всём этом лицемерии. Я так хочу повидать его в Мск, или в какой-нибудь Праге. С ним было всегда так легко, и мы сразу пересекли ту толстенную грань, которая лежит между знакомыми и друзьями. И как бы мало я о нём не знала, я точно знаю, что позвони я ему прямо сейчас, ему было бы дело, было бы важно. Он из тех незаменимых людей, на которых стоит одной ногой мир, потому, что он всегда будет рядом, всегда поддержит. А ещё он дарил мне отличное розовое вино и всегда был именно в той компании и именно в тот необходимый момент. С. вообщем-то там же. Наши с ним глупые занятия по русскому тоже как-то тихонько освещали моё существование. Он отлично напоминал о том, что за океаном есть классные славяне. меня сейчас радует тот факт, что ничего у нас не было - так легче. время с ним и Б. было каким-то лёгким намёком на то, что и у меня может быть славная компания любимых мальчиков. конечно, мы с ними не зашли так далеко и даже близко к тому, но я даже немного им завидую, что у них ещё буду вечера вместе, шутки и смех.

мне кажется таким удивительным и таким прекрасным, что все эти ребята, держащиеся за руки на заснеженных перекрёстках, и все эти весёлые компании, играющий песни на гитарах, жарящие вместе индюшку и спорящие, кто поднимет следующий тост - все они когда-то встретились впервые в жизни, и понятия не имели, как эта одна маленькая встреча изменит их жизнь. Это даёт силы жить и желание встречаться, бесконечно встречаться с новыми, разными и прекрасными.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра